«Я пришел убить тебя»

Слова эхом раздавались в мозгу Аньи, ясное обещание, которое нельзя сбросить со счетов. Люциен никогда не шутил. Она это хорошо знала. Наблюдала его все эти недели и не заметила ни единой улыбки, ни намека на юмор из его изысканных губ. Более того дух Смерти просвечивал сквозь него в данный момент – костяная маска виднелась под его кожей.

Аромат роз наполнил воздух, почти гипнотизируя, умоляя ее сделать все, что он ни попросит. Даже умереть.

Сердце забилось неровно. Однажды она видела, как он забирал душу; это было страшно красивое зрелище, хотя она никогда не думала, что испытает его на себе. Она же бессмертна. Но девушка знала лучше всех, что даже бессмертного можно уничтожить.

В ночь, когда она вырезала сердце у Капитана Гвардии, раз и навсегда положив конец его несчастному существованию, перспектива смертности стала весьма ясной. Конечно, она еще более прояснилась после ее ареста и последующего заключения, пока боги обсуждали, что же с нею делать.

Каждый день в камере решетки, казалось, подступали ближе к ней, а вопли и стоны других заключенных становились все громче. Возможно, это были ее собственные вопли. Отсутствие возможности утолить свою жажду в создании беспорядка мучило невыносимо.

Она быстро поняла, что жизнь даже бессмертного может быть сломана или оборвана слишком быстро. И она решила сражаться за свою: тогда и всегда. Не взирая ни на что. Свобода, будь то физическая или эмоциональная, никогда не будет отобрана у нее снова.

Боги думали иначе. В конечном итоге они решили сделать ее сексуальной рабыней для своих воинов. Подходящее наказание, как они сказали. Она забрала их Капитана; теперь она сможет утешить армию Капитана.

Это бы уничтожило ее – разум, тело и душу. Ее решительность могла бы ослабнуть. Но отец пришел за ней, спас ее, не смотря на расплату, что пала бы на него. Снова она была свободна. Снова у нее появился шанс на счастье, которого она всегда жаждала.

А теперь Люциен – мужчина, которого она желала, которого поцеловала, хотел оборвать ее жизнь, забрать у нее все? Тысячи разных эмоций бурлили внутри нее, и она не знала на какой сосредоточиться сначала. Ярость? Удивление? Боль?

«Почему ты хочешь причинить мне боль?» потребовала ответа девушка.

«Я не хочу причинять тебе боль. Я должен. Очевидно, ты слишком дика, чтобы бродить свободно»

Ох, эти слова терзали! Ними весь Олимп давал ей отпор – она привыкла к этому. Но по какой-то причине, несмотря ни на что, мнение Люциена имело значение.

«Как ты нашел меня?» повторила она.

Ни проблеска эмоций не появилось на холодном лице мужчины.

«Это не имеет значения»

«Я могу исчезнуть, не успеешь ты и глазом моргнуть»

«Если ты сбежишь, я найду тебя опять. Куда бы ты ни направилась, я всегда найду тебя»

Это прозвучало и пугающе, и соблазнительно.

«Почему же ты не нападаешь на меня? Давай покончим с этим, и не надо новой погони»

Он вздернул подбородок, упрямо сжимая челюсть.

«Так и будет. Но сначала я хочу выбросить тебя из головы»

Изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно, она отклонилась назад к качели.

«Даже не знаю обольщаться мне или обижаться, медовый. Разве дикая маленькая Анья так плохо целуется, что отвращение от осознания того, что твой язык побывал у нее во рту, отказывается покидать тебя?»

Звучало это так же беззаботно, как и ее внешний вид – она надеялась – но внутри у нее все тряслось.

Почему его вид по-прежнему так влиял на нее? Хуже того: теперь, когда ей был ведом его вкус, ощущение его прижатого к ней тела и его рук, сжимающих ее, притягивающих ближе, ее реакция на него усилилась в сотни раз.

Она жаждала большего. Возможно, сейчас самое время посетить психоаналитика.

«Я уверен, что ты знаешь насколько хороши твои поцелуи».

Оттенок горечи звучал в словах.

«Ты говоришь так, словно это преступление»

«Так и есть»

Глаза Аньи превратились в узкие щелочки. Она жила уже довольно долго; нельзя сказать, что абсолютно невинно, но и не развратно. Зачем ей это, если даже до проклятия она познала боль быть отмеченной ярлыком «легкодоступна»?

Однако, как и все остальные, Анья жаждала восхищения и привязанности. Ей нравилось, как мужчины смотрели на нее, и она часто лежала без сна в постели, желая сексуальных отношений, которых не могла себе позволить.

«Анья, мы можем сделать это просто»

«Что, опять поцеловаться?»

Он с трудом сглотнул.

«Я о твоей смерти»

Не реагируй на него. Хороший воин всегда использует чувства противника против него, а Люциен был чертовски хорошим воином. Но также и она.

«Скажи мне снова, почему ты хочешь меня убить, бубличек. Я позабыла»

Нерв задергался под его глазом.

«Сказал уже. Я не хочу убивать тебя, но боги приказали мне сделать это»

А никто, даже Повелитель Преисподней, не мог не подчиниться богам без серьезных последствий. От страха у нее похолодело в животе. Все же она была рада, что Люциен пришел не по своей воле.

«Все боги или какой-то конкретный?» поинтересовалась она, хотя знала ответ наверняка.

«Один. Крон»

«Сволочной царь» сказала она. Надеюсь, ты слушаешь, ты скупой трус.

Люциен поежился от страха, демонстрируя, что он действительно боится гнева царя богов. И должен. Крон явно прогулял школу в день, когда там учили милосердию.

Едва вырвавшись из тюрьмы, Титан быстро и жестоко победил Олимпийцев, и бросил в темницу выживших. Тогда-то Анья вернулась на небеса и освободила некоторых. Тогда же он поймал ее и запер снова, требуя ее наибольшее сокровище в обмен на свободу. Прежде чем он смог наказать ее за отказ, она сбежала. Очко в пользу команды «Анья». Вскоре после этого он нашел ее во второй раз и пригрозил ей Повелителями. Теперь же они с Люциеном застрянут в «круге третьем».

Очко команде «Крон».

«Уверен, что хочешь подчиниться такому подлецу» спросила девушка.

Взгляд Люциена встретил ее взгляд, утопая в нем и разрушая ее решителность.

«Я должен, и ничто из сказанного тобою не изменит моей цели»

Она изогнула бровь, изо всех сил стараясь выглядеть самоуверенно.